Венедикт Васильевич Ерофеев Москва — Петушки Ligasová Kateřina, 371591 Москва — Петушки šПсевдо-автобиографическая постмодернистская поэма в прозе šПоэма написана в 1969—1970 году и распространялась в самиздате. šВеничка Ерофеев, главный герой, едет из Москвы в подмосковный районный центр под названием Петушки. šИ все трагически кончается в неведомом подъезде, где бедного Веничку настигают четверо молодчиков и вонзают ему шило в самое горло. Венедикт Васильевич Ерофеев 24 октября 1938, Нива-3, - 11 мая 1990, Москва — русский писатель, автор поэмы «Москва — Петушки». -Постмодернизм -Текст поэмы начал распространяться самиздатом в пределах Советского Союза, а затем и в переводе, провезенный контрабандой на Запад. Поэма впервые была опубликована в израильском альманахе «Ами» в 1973 году. В СССР поэма впервые была напечатана в 1989 г. Москва – Петушки – поэма šАвторское обозначение «Москвы – Петушков» – поэма или «трагические листы». Однако, ее текст настолько необычен, что авторское определение требует серьезных дополнений. В поэме угадывается жанровая модель сентиментальных путешествий; аллегорических странствий души; фольклорных, сказочных скитаний; карнавальной структуры; пародии… В ней много фантастического, провокационного, скандального, эксцентричного, в ней есть сочетание мистико-религиозных элементов с крайним грубым параллелизмом. Одним словом, жанровая природа «Москвы – Петушков» очень свободна. Эта свобода или интертекстуальная открытость, есть реакция на предшествующие тексты, включенность в общекультурный контекст. Что такое поэма? šпоэтический жанр. šИсторическое начало поэмы положили так называемые лирико-эпические песни, выделившиеся из первобытного синкретического искусства. š Поэма по праву может быть названа прародительницей современных литературных жанров, началом начал письменного художественного слова. В ее отечественной и европейской истории – безымянный лирический эпос «Слово о полку Игореве», «Божественная комедия» Данте, поэмы Дж. Г. Байрона и П. Шелли, а в восточном варианте – «Рамаяна». Поэму, в ее вершинных достижениях (Гомер, например), называют иногда эпосом, подобно тому, как за большим романом, обращенным к судьбам народным, закрепилось жанровое определение эпопеи. šКаноническому жанру поэмы «Москва - Петушки» не отвечает. В ней множество жанровых следов, связей, позволяющих говорить об архитекстуальности. Последнее делает текст «Москвы - Петушков» нестабильной, деформированной, но чрезвычайно притягательной жанровой структурой, сформировавшейся в условиях функционирования сᴨецифических дискурсивных практик. Признаки классической поэмы šТаковы особенности П. как жанра в ее классической форме. Основным является идейный смысл П. — утверждение народа; другие существеннейшие признаки: тема — крупнейшее социальное событие, характеры — многочисленные и богато разносторонние герои, действие — необходимость в ее объективной непреложности, оценка — эпическое величие. Такая классическая форма поэмы носит название эпопеи. šРяд указанных признаков П. можно наметить в неразвернутом виде и в эпических песнях, в итоге циклизации которых сложились поэмы Гомера. šП. восточных народов в силу гораздо более отвлеченного характера их религиозно-мифологической основы носили напр. в значительной мере символический или дидактический характер, что снижает их художественное значение. Отрывок: Так. Стакан зубровки. А потом – на Каляевской – другой стакан, только уже не зубровки, а кориандровой. Один мой знакомый говорил, что кориандровая действует на человека антигуманно, то есть, укрепляя все члены, расслабляет душу. Со мной, почему-то, случилось наоборот, то есть, душа в высшей степени окрепла, а члены ослабели, но я согласен, что и это антигуманно. Поэтому там же, на Каляевской, я добавил еще две кружки жигулевского пива и из горлышка альб-де-дессерт. Вы, конечно, спросите: а дальше, Веничка, а дальше – что ты пил? Да я и сам путем не знаю, что я пил. Помню – это я отчетливо помню – на улице Чехова я выпил два стакана охотничьей. Но ведь не мог я пересечь Садовое кольцо, ничего не выпив? Не мог. Значит, я еще чего-то пил... š– Конечно, Веничка, конечно, – кто-то запел в высоте так тихо-тихо, так ласково-ласково, – зажмурься, чтобы не так тошнило. šО! Узнаю! Узнаю! Это опять они! š«Ангелы господни! Это вы опять?» š– Ну, конечно, мы, – и опять так ласково!.. š«А знаете что, ангелы?» – спросил я, тоже тихо-тихо. š– Что? – ответили ангелы. š«Тяжело мне…» š – Да мы знаем, что тяжело, – пропели ангелы. – а ты походи, походи, легче будет. А через полчаса магазин откроется: водка там с девяти, правда, а красненького сразу дадут… š«Красненького?» š– Красненького, – нараспев повторили ангелы господни. š«Холодненького?» š– Холодненького, конечно… šО, как я стал взволнован!.. š«Вы говорите: походи, походи, легче будет. Да ведь и ходить-то не хочется. Вы же сами знаете, каково в моем состоянии ходить!..» šПомолчали на это ангелы. А потом опять запели: š– А ты вот чего: ты зайди в ресторан вокзальный. Там вчера вечером херес был. Не могли же выпить за вечер весь херес!.. š«Да, да, да. Я пойду. Я сейчас пойду, узнаю. Спасибо вам, ангелы…» šИ они так тихо-тихо пропели: š– На здоровье, Веня… š Какое еще Храпуново! Что ты все мелешь, Петр?.. Ты не путай меня, не путай… Так, так… Самая главная мысль… Кружится у меня почему-то в голове Антон Чехов. Да и Фридрих Шиллер. Фридрих Шиллер и Антон Чехов. А почему – понятия не имею. Да, да… Вот, теперь яснее: Фридрих Шиллер, когда садился писать трагедию, ноги всегда опускал в шампанское. Вернее нет, не так. Это тайный советник Гете, он дома у себя ходил в тапочках и шлафроке. А я – нет, я и дома без шлафрока; я и на улице – в тапочках… А Шиллер-то тут причем? Да, вот он причем: когда ему водку случалось пить, он ноги свои опускал в шампанское. Опустит и пьет. Хорошо! А Чехов Антон перед смертью сказал: «выпить хочу». И умер… ... Ангелы небесные, они подымаются! Что мне делать? Что мне сейчас делать, чтобы не умереть? Ангелы!.. И ангелы рассмеялись. Вы знаете, как смеются ангелы? Это позорные твари, теперь я знаю – вам сказать, как они сейчас рассмеялись? Когда-то, очень давно, в Лобне, у вокзала, зарезало поездом человека и непостижимо зарезало: всю его нижнюю половину измололо в мелкие дребезги и расшвыряло по полотну, а верхняя половина, от пояса, осталась как бы живою, и стояла у рельсов, как стоят на постаментах бюсты разной сволочи. ... Художественные особенности: šПоэма «Москва — Петушки» имеет циклическую структуру. šЕё лексика составляет смесь из библеизмов, советских газетных штампов, скрытых и прямых цитат из русской и мировой литературы и классиков марксизма-ленинизма. šВ книге находятся вульгаризмы и нелитературные выражения šВесь текст рассказываeт главный герой šГлавный герой часто говорит к себе и он часто обращаться к себе по имени, он также говорит к ангелам, которые не существуют, они только в его фантазии šВсе произведение написано сконфуженно (zmateně), прежде всего конец произведения. šВо время всей книги главный герой пьяный, поэтому большинство приключений является сбивчивым. šЕрофеев карнавализировал этих анти-героев советской печати, не обращая внимания на их политическую одиозность. Более того, он пародирует советский миф идеологически сознательного и единого народа. šАвтор обдуманно представляет мир напрасности человеческой жизни. šОн открывает человеческие проблемы, как алкологизм. šТекст насыщается подробностями авторской биографии, герою дается имя автора. šВ сущности, она представляет собой исповедь героя/автора, где все события происходят в пространстве его внутреннего мира. Структура, сюжет, конфликт «Москвы – Петушков» подводят читателя к встрече с актуальными, а самое главное, вечными проблемами. Переводы: šСуществует три перевода на чешский язык, самый лучший перевод создал Леош Сухаржипа. Кроме Сухаржипы книгу переводили напр. Милан Дворжак, Конвичка. šНо, ни этот перевод удовлетворительный, переводчики приспособили текст чешскому читателю, возникает принимание чешского характера (dochází k počešťování – nevím, jestli se to tak dá říct rusky) šНикому не удалось перевести Москву – Петушки таким языком, каким она написана, язык В. Ерофеева оригинальный. šУ нас до сих пор нет верного перевода. Другие произведения Ерофеева: š«Записки психопата» (1956—1958, опубликованы в 1995) š«Москва — Петушки» (поэма в прозе, 1970; опубликована в Израиле в 1973, в СССР — в 1988—1989) š«Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» (трагедия, опубликована в Париже в 1985, на родине — в 1989) š«Василий Розанов глазами эксцентрика» (эссе, 1973, опубликовано в СССР в 1989) š«Моя маленькая лениниана» (коллаж, издан в Париже в 1988, в России в 1991) š«Бесполезное ископаемое» (книга составлена на основе записных книжек прозаика) Спасибо за внимание! > Источники: šЭлектронная библиотека Грамотей [online]. [cit. 2014-4-3]. Dostupné na: šВикипедия [online]. c2014, 1. 3. [cit. 2014-4-3]. Dostupné na: šИнтересные книги [online]. c2011, 6. 4. [cit. 2014-4-3]. Dostupné na: š