1. Определите жанр произведения.

2. Как описана Матёра? И если она должна погибнуть, зачем весь рассказ откуда всё?

"Тот первый мужик, который триста  с лишним лeт назад надумал поселиться
на  острове, был  человек зоркий и выгадливый, верно  рассудивший, что лучше
этой земли ему не сыскать. Остров  растянулся  на  пять с лишним верст и  не
узенькой  лентой,  а утюгом,  -  было где  разместиться и  пашне, и  лесу, и
болотцу  с лягушкой, а с нижней  стороны за мелкой кривой протокой к  Матерe
близко подчаливал другой остров, который называли  то Подмогой, то Подногой.
Подмога - понятно: чего нe хватало на  своей  земле, брали  здесь,  а почему
Поднога  -  ни одна душа бы  не объяснила, а теперь  не объяснит  и подавно.
Вывалил споткнувшийся чей-то язык, и пошло, а  языку, известно, чем  чудней,
тем милей."

"И  тихо,  покойно  лежал  остров,  тем  паче   родная,  самой   судьбой
назначенная  земля,  что  имела  она  четкие  границы,  сразу   за  которыми
начиналась уже не твердь, а течь.
     Но от края  до  края,  от  берега до берега хватало в ней и раздолья, и
богатства, и красоты, и дикости, и всякой твари по паре - всего, отделившись
от материка, держала она  в  достатке  - не  потому ли  и назвалась  громким
именем Матера? И тихо, потаенно лежала она - набиралась  соков раннего лета:
на правый искосок от бугра, где сидела Дарья,  густой гладью зеленели озими,
за ними вставал  лес,  еще бледный, до конца  не  распустившийся,  с томными
пятнами  елей  и сосен; поверху и понизу в  нем сквозила дорога, уходящая  к
Подмоге.  Ближе  леса  и  левей  от  дороги огорожена  была  с  двух  сторон
поскотина, оставив стороны к своей Ангаре и деревне открытыми, - там бродили
коровы, и тонко бренчало, как булькало, на шее одной  из них ботало. Там же,
как царь-дерево, громоздилась могучая, в три обхвата, вековечная лиственница
(листвень -  на "он" знали ее старики), с прямо  оттопыренными тоже могучими
ветками  и  отсеченной  в  грозу верхушкой.  Поблизости от нее стояла, будто
подбиралась,  да так  и не  подобралась,  испугавшись грозного ли  вида, или
онемев от казни, береза; Дарья хорошо помнила  ее  еще молоденькой,  помнила
березкой, а  теперь  коряво  разошелся  на две половины  ствол,  закаменела,
разваливаясь,  кора  и обвисли, запрокинулись вниз тяжелые  ветви. И  все, и
пусто на выгоне - остальное оборвал и вытоптал скот.
     Но  видела,  видела Дарья и  то,  что было за лесом, -  поля с высокими
осиновыми  переборами, покатый сырой  правый берег в  тальнике и смородине и
ближе  к  Подмоге  болотце, где топырились на кочках уродливые березки, рано
засыхающие  от дурной воды, торчащие  голо  и обманчиво: ухватишься рукой за
такую опору, она  хрупнет и обломится. На левом высоком берегу березы совсем
другие  - высокие,  чистые  и богатые,  оставляющие  от прикосновенья легкую
известь белизны,  стоящие  просторно и  весело, словно  и расставленные  для
какой-то  игры, по три-четыре вместе. Этот луг и облюбовала издавна молодежь
для своих игрищ. Не один  здесь  состоялся сговор,  не  одна девица-молодица
заработала на этой травке славку, уходя отсюда в том же, в чем была, да не в
той  же целости-сохранности. А бывало,  вся деревня запрягала коней и  ехала
сюда по  горячему  солнцу на праздник,  бывало,  бросались с высокого  яра в
темную  воду  парни, и, как говорит  старая  молва,  в какое-то  давнее лето
парень по имени Проня не поднялся обратно на яр и с тех пор много лет бродит
тут по ночам, как русалочий муж, и кого-то несмело и неразборчиво кличет.
     Видела Дарья на память  и дальше - снова поля по обе стороны от дороги,
на них  там  и  сям одинокие старые деревья, больше  всего сушины,  метившие
когда-то в  пору  единоличного  хозяйничанья границы участков, а на деревьях
лениво  и молча, смущенные блеклым  бледнеющим  солнцем и неурочной тишиной,
сидят  вороны. Дорога подворачивает  к старому  гумну,  где в мякине, сквозь
которую  прорастает  зерно,  возятся  воробьи,  а почерневшая  солома  лежит
назьменными пластами - сколько, в самом деле,  кругом  старого, отслужившего
свой  век и службу, остающегося без  надобности,  но догнивающего медленно и
неохотно. Как с  ним быть?  Что делать? Тут ладно, тут все уйдет под огонь и
воду,  а как в других местах? И кажется  Дарье: нет ничего несправедливей  в
свете, когда что-то, будь  то дерево или человек, доживает до бесполезности,
до того, что  становится  оно  в  тягость; что  из многих  и  многих грехов,
отпущенных миру для измоленья и искупленья, этот грех неподъемен. Дерево еще
туда-сюда,  оно упадет,  сгниет и  пойдет  земле  на удобрение.  А  человек?
Годится  ли он хоть для этого? Теперь и подкормку для полей везут из города,
всю  науку берут из книг, песни запоминают  по радио.  К чему  тогда терпеть
старость, если ничего, кроме неудобств и мучений, она не дает? К чему искать
какую-то особую, вышнюю правду и  службу, когда вся правда в том,  что проку
от тебя нет сейчас и не  будет потом, что все, для чего ты приходил  в свет,
ты давно сделал, а вся твоя теперешняя служба  - досаждать другим. "Так  ли?
Так ли?" - со страхом допытывалась Дарья и,  не зная ответа,  зная,  вернее,
лишь один ответ, растерянно и подавленно умолкала.
     ...А  там - тупая оконечность Матеры, илистый берег перед подможьем или
подножьем  и брод  на  Подмогу или  Подногу.  В  чистую  воду туда  спокойно
перегоняли скот  -  колхозное стадо  там  и  летовало каждый  год,  но,  как
поднимется, задурит река, - держись и в лодке. Нос Подмоги выдается в Ангару
и чуть  заходит за Матеру, будто когда-то нижний остров вознамерился  обойти
передний и уже разогнался, отвернул, но отчего-то застрял. И пришлось Матере
брать Подмогу  на буксир: в месте брода, чтоб было за что цепляться  в шалую
воду,  протянут в воздухе канат. На него любят усаживаться стрижи, живущие в
яру  на  своей  Ангаре,  они  и  сейчас  там  сидят,  подрагивая  хвостами и
заглядывая вниз, как поплавки.
     И не понять, в  солнце остров или уже нет солнца; есть оно в небе, есть
какое-то сияние в  воздухе и  на  земле,  но  слабое, едва  подкрашенное, не
дающее тени. Кругом сонно и терпеливо  и кругом  безгласно  - молчком  лежит
слева старая  деревня  с  подслеповатыми,  будто в  бычьих пузырях,  окнами;
застыл на  поскотине обезглавленный  "царский  листвень",  слепо  растопырив
огромные  ветви  со своими ветками; бледными и  снулыми  кажутся  зеленеющие
поля; жидкими, не в полный лист и не в полный рост кажутся леса; и, конечно,
тоже  молчком, убого и властно, не выдавая тайны, лежит кругом другая, более
богатая деревня, закрытая  теперь  для  поселенья,  -  кладбище,  пристанище
старших...
     Скоро, скоро всему конец."

 

3. Как писатель выявляет кто есть кто? Что произошло на кладбище?

4. Необходимо ли затопление Матёры? Ради кого и чего это делается?

5. Можно ли сказать, что в образе Дарьи виден нравственный идеал человека?

6. Что такое дом, изба для Дарьи?

7. Как можно определить конфликт произведения?

8. Какие проблемы актуальны и сегодня?

9. В произведении есть несколько традиционных символов жизни. Задумайтесь - какие?

10. Почему повесть названа "Прощание с Матёрой"? Найдите синоним к слову "прощание" и объясните с помощью словаря, что значит. Что значит слово "матёрый", почему "Матёра"?

11. Как Вы поняли авторскую позицию, высказанную в повести?