Из творчества Бориса Пастернака http://www.youtube.com/watch?v=dXUiT51UtBY Зимняя ночь Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела. Как летом роем мошкара Летит на пламя, Слетались хлопья со двора К оконной раме. Метель лепила на стекле Кружки и стрелы. Свеча горела на столе, Свеча горела. На озаренный потолок Ложились тени, Скрещенья рук, скрещенья ног, Судьбы скрещенья. И падали два башмачка Со стуком на пол, И воск слезами с ночника На платье капал. И все терялось в снежной мгле Седой и белой. Свеча горела на столе, Свеча горела. На свечку дуло из угла, И жар соблазна Вздымал, как ангел, два крыла Крестообразно. Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела. (сборник: Сестра моя – жизнь, 1922) Давай ронять слова, Как сад – янтарь и цедру. Рассеянно и щедро, Едва, едва, едва. Верю я, придёт пора – Силу подлости и злобы одолеет дух добра. Не потрясенья и перевороты Для новой жизни очищают путь, А откровенья, бури и щедроты Души воспламенённой чьей-нибудь. О знал бы я что так бывает, Когда пускался на дебют, Что строчки с кровью – убивают, Нахлынут горлом и убьют. Но быть живым, живым и только, Живым - и только до конца. И дольше века длится день И не кончаются объятья. “Февраль. Достать чернил и плакать!” 1912 год. * * * Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен, Чрез благовест, чрез клик колес, Перенестись туда, где ливень Еще шумней чернил и слез. Где, как обугленные груши, С деревьев тысячи грачей Сорвутся в лужи и обрушат Сухую грусть на дно очей. Под ней проталины чернеют, И ветер криками изрыт, И чем случайней, тем вернее Слагаются стихи навзрыд. <1912, 1928> Марбург (1916) Я вздpaгивaл. Я зaгopaлся и гaс. Я тpясся. Я сдeлaл сeйчaс пpeдлoжeньe, - Нo пoзднo, я сдpeйфил, и вoт мнe - oткaз. Кaк жaль ee слeз! Я святoгo блaжeннeй! Я вышeл нa плoщaдь. Я мoг быть сoчтeн Втopичнo poдившимся. Кaждaя мaлoсть Жилa и, нe стaвя мeня ни вo чтo, В пpoщaльнoм знaчeньи свoeм пoдымaлaсь. Плитняк paскaлялся, и улицы лoб Был смугл, и нa нeбo глядeл испoдлoбья Булыжник, и вeтep, кaк лoдoчник, гpeб Пo липaм. И всe этo были пoдoбья Нo, кaк бы тo ни былo, я избeгaл Иx взглядoв. Я нe зaмeчaл иx пpивeтствий. Я знaть ничeгo нe xoтeл из бoгaтств. Я вoн выpывaлся, чтoб нe paзpeвeться. Инстинкт пpиpoждeнный, стapик-пoдxaлим, Был нeвынoсим мнe. Oн кpaлся бoк o бoк И думaл: "Рeбячья зaзнoбa. Зa ним, К нeсчaстью, пpидeтся пpисмaтpивaть в oбa". "Шaгни, и eщe paз",- твepдил мнe инстинкт, И вeл мeня мудpo, кaк стapый сxoлaстик, чpeз дeвствeнный, нeпpoxoдимый тpoстник, Нaгpeтыx дepeвьeв, сиpeни и стpaсти. "Нaучишься шaгoм, a пoслe xoть в бeг",- Твepдил oн, и нoвoe сoлнцe с зeнитax Смoтpeлo, кaк сызнoвa учaт xoдьбe Тузeмцa плaнeты нa нoвoй плaнидe. Oдниx этo всe oслeплялo. Дpугим - Тoй тьмoю кaзaлoсь, чтo глaз xoть выкoли. Кoпaлись цыплятa в кустax гeopгин, Свepчки и стpeкoзы, кaк чaсики, тикaли. Плылa чepeпицa, и пoлдeнь смoтpeл, Нe смapгивaя, нa кpoвли. A в Мapбуpге Ктo, гpoмкo свищa, мaстepил сaмoстpeл, Ктo мoлчa гoтoвился к тpoицкoй яpмapкe. Жeлтeл, oблaкa пoжиpaя, пeсoк. Пpeдгpoзьe игpaлo бpoвями кустapникa. И нeбo спeкaлoсь, упaв нa кусoк Кpoвooстaнaвливaющeй apники. В тoт дeнь всю тeбя, oт гpeбeнoк дo нoг, Кaк тpaгик в пpoвинции дpaму шeкспиpoву, Нoсил я с сoбoю и знaл нaзубoк Шaтaлся пo гopoду и peпeтиpoвaл. Кoгдa я упaл пpeд тoбoй, oxвaтив Тумaн этoт, лeд этoт, эту пoвepxнoстьe (Кaк ты xopoшa!) - этoт виxpь дуxoты.. O чeм ты!! Oпoмнись! Пpoпaлo. Oтвepгнут. Тут жил Мapтин Лютep. Тaм - бpaтья Гpимм. Кoгтистыe кpыши. Дepeвья. Нaдгpoбья. И всe этo пoмнит и тянeтся к ним. Всe - живo. И всe этo тoжe - пoдoбья. Нeт, я нe пoйду тудa зaвтpa. Oткaз - Пoлнee пpoщaнья. Всe яснo. Мы квиты. Вoкзaльнaя сутoлoкa нe пpo нaс. Чтo будeт сo мнoю, стapинныe плиты!! Пoвсюду пopтплeды paзлoжит тумaн, И в oбe oкoнницы встaвят пo мeсяцу. Тoскa пaссaжиpкoй скoльзнeт пo тoмaм И с книжкoю нa oттoмaнкe пoмeстится. Чeгo жe я тpушу! Вeдь я, кaк гpaммaтику, Бeссoнницу знaю. У нaс с нeй сoюз. Зaчeм жe я, слoвнo пpиxoдa лунaтикa, Явлeния мыслeй пpивычныx бoюсь! Вeдь нoчи игpaть сaдятся в шaxмaты Сo мнoй нa луннoм пapкeтнoм пoлу, Aкaциeй пaxнeт, и oкнa paспaxнуты, И стpaсть, кaк свидeтeль, сeдeeт в углу. И тoпoль - кopoль. Я игpaю с бeссoнницeй. И фepзь - сoлoвeй. Я тянусь к сoлoвью. И нoчь пoбeждaeт, фигуpы стopoнятся, Я бeлoe утpo в лицo узнaю. * * * Любимая - жуть! Когда любит поэт, Влюбляется бог неприкаянный. И хаос опять выползает на свет, Как во времена ископаемых. Глаза ему тонны туманов слезят. Он застлан. Он кажется мамонтом. Он вышел из моды. Он знает - нельзя: Прошли времена - и безграмотно. Он видит, как свадьбы справляют вокруг, Как спаивают, просыпаются. Как общелягушечью эту икру Зовут, обрядив ее, паюсной. Как жизнь, как жемчужную шутку ватто, Умеют обнять табакеркою, И мстят ему, может быть, только за то, Что там, где кривят и коверкают, Где лжет и кадит, ухмыляясь, комфорт, И трутнями трутся и ползают, Он вашу сестру, как вакханку с амфор, Подымет с земли и использует. И таянье андов вольет в поцелуй, И утро в степи, под владычеством Пылящихся звезд, когда ночь по селу Белеющим блеяньем тычется. И всем, чем дышалось оврагам века, Всей тьмой ботанической ризницы Пахнет по тифозной тоске тюфяка И хаосом зарослей брызнется. * * * Никого не будет в доме, Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Незадернутых гардин. Только белых мокрых комьев Быстрый промельк моховой, Только крыши, снег, и, кроме Крыш и снега, никого. И опять зачертит иней, И опять завертит мной Прошлогоднее унынье И дела зимы иной. И опять кольнут доныне Неотпущенной виной, И окно по крестовине Сдавит голод дровяной. Но нежданно по портьере Пробежит сомненья дрожь,- Тишину шагами меря. Ты, как будущность, войдешь. Ты появишься из двери В чем-то белом, без причуд, В чем-то, впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют. 1931 * * * О, знал бы я, что так бывает, Когда пускался на дебют, Что строчки с кровью убивают, Нахлынут горлом и убьют! От шуток с этой подоплекой Я б отказался наотрез. Начало было так далеко, Так робок первый интерес. Но старость это рим, который Взамен турусов и колес Не читки требует с актера, А полной гибели всерьез. Когда строку диктует чувство, Оно на сцену шлет раба, И тут кончается искусство, И дышат почва и судьба. 1931 “Нобелевская премия” 1959 год. НОБЕЛЕВСКАЯ ПРЕМИЯ Я пропал, как зверь в загоне. Где-то люди, воля, свет, А за мною шум погони, Мне наружу ходу нет. Темный лес и берег пруда, Ели сваленной бревно. Путь отрезан отовсюду. Будь что будет, все равно. Что же сделал я за пакость, Я убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей. Но и так, почти у гроба, Верю я, придет пора - Силу подлости и злобы Одолеет дух добра. Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись. Цель творчества - самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, Быть притчей на устах у всех. Но надо жить без самозванства, Так жить, чтобы в конце концов Привлечь к себе любовь пространства, Услышать будущего зов. И надо оставлять пробелы В судьбе, а не среди бумаг, Места и главы жизни целой Отчеркивая на полях. И окунаться в неизвестность, И прятать в ней свои шаги, Как прячется в тумане местность, Когда в ней не видать ни зги. Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь, Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать. И должен ни единой долькой Не отступаться от лица, Но быть живым, живым и только, Живым и только до конца. 1956 http://www.youtube.com/watch?v=Sk_Tlj6AhAU СНЕГ ИДЕТ Снег идет, снег идет. К белым звездочкам в буране Тянутся цветы герани За оконный переплет. Снег идет, и всё в смятеньи, Всё пускается в полет,- Черной лестницы ступени, Перекрестка поворот. Снег идет, снег идет, Словно падают не хлопья, А в заплатанном салопе Сходит наземь небосвод. Словно с видом чудака, С верхней лестничной площадки, Крадучись, играя в прятки, Сходит небо с чердака. Потому что жизнь не ждет. Не оглянешься - и святки. Только промежуток краткий, Смотришь, там и новый год. Снег идет, густой-густой. В ногу с ним, стопами теми, В том же темпе, с ленью той Или с той же быстротой, Может быть, проходит время? Может быть, за годом год Следуют, как снег идет, Или как слова в поэме? Снег идет, снег идет, Снег идет, и всё в смятеньи: Убеленный пешеход, Удивленные растенья, Перекрестка поворот. После смерти Б. Пастернака: http://www.youtube.com/watch?v=aYRQIr6pTRQ Памяти Б.Л.Пастернака Александр Галич "... правление Литературного Фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 мая сего года, на 71-ом году жизни, после тяжелой и продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного". (Единственное, появившееся в газетах, вернее, в одной - "Литературной газете", - сообщение о смерти Б.Л.Пастернака) Разобрали венки на веники, На полчасика погрустнели... Как гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели! И терзали Шопена лабухи, И торжественно шло прощанье... Он не мылил петли в Елабуге И с ума не сходил в Сучане! Даже киевские письмэнники На поминки его поспели. Как гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели!.. И не то чтобы с чем-то за сорок — Ровно семьдесят, возраст смертный. И не просто какой-то пасынок — Член Литфонда, усопший сметный! Ах, осыпались лапы елочьи, Отзвенели его метели... До чего ж мы гордимся, сволочи, Что он умер в своей постели! "Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела..." Нет, никакая не свеча — Горела люстра! Очки на морде палача Сверкали шустро! А зал зевал, а зал скучал — Мели, Емеля! Ведь не в тюрьму и не в Сучан, Не к высшей мере! И не к терновому венцу Колесованьем, А как поленом по лицу — Голосованьем! И кто-то, спьяну, вопрошал: — За что? Кого там? И кто-то жрал, и кто-то ржал Над анекдотом... Мы не забудем этот смех И эту скуку! Мы — поименно! — вспомним всех, Кто поднял руку!.. "Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку..." Вот и смолкли клевета и споры, Словно взят у вечности отгул... А над гробом встали мародёры И несут почётный ка-ра-ул! Переделкино, 4 декабря 1966