Марина Ивановна Цветаева (1892 – 1941) – русская поэтесса, прозаик, переводчица, одна из крупнейших поэтов XX века. Её отец, Иван Владимирович, – профессор Московского университета, известный филолог и искусствовед. В 1910 году Марина опубликовала на свои собственные деньги первый сборник стихов – «Вечерний альбом», в который были включены в основном её школьные работы. Её творчество привлекло к себе внимание знаменитых поэтов – В. Брюсова, М. Волошина и Н. Гумилёва. В этом же году Цветаева написала свою первую критическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». За «Вечерним альбомом» двумя годами позже последовал второй сборник «Волшебный фонарь» (1912). В январе 1912 года Цветаева вышла замуж за С. Эфрона. В сентябре того же года у Марины и Сергея родилась дочь Ариадна (Аля). В 1913 году выходит третий сборник – «Из двух книг». Гражданская война (1917 – 1922) В 1917 году Цветаева родила дочь Ирину, которая умерла от голода в приюте в возрасте 3 лет. Годы Гражданской войны оказались для Цветаевой очень тяжелыми. Сергей Эфрон служил в рядах Белой армии. Марина жила в Москве. В эти годы появился цикл стихов «Лебединый стан», проникнутый сочувствием к белому движению. В 1918 – 1919 годах Цветаева пишет романтические пьесы; созданы поэмы «Егорушка», «Царь-девица», «На красном коне». Эмиграция (1922 – 1939) В мае 1922 года Цветаевой разрешили уехать с дочерью Ариадной за границу – к мужу. Сначала Цветаева с дочерью недолго жила в Берлине, затем три года в предместьях Праги. В Чехии написаны знаменитые «Поэма Горы» и «Поэма Конца». В 1925 году после рождения сына Георгия семья перебралась в Париж. В течение всего времени, проведённого в эмиграции, не прекращалась переписка Цветаевой с Борисом Пастернаком. Большинство из созданного Цветаевой в эмиграции осталось неопубликованным. В 1928 в Париже выходит последний прижизненный сборник поэтессы – «После России», включивший в себя стихотворения 1922 – 1925 годов. Цветаева: «Моя неудача в эмиграции – в том, что я не эмигрант, что я по духу, то есть по воздуху и по размаху – там, туда, оттуда…». В 1930 году написан поэтический цикл «Маяковскому» (на смерть Владимира Маяковского), чьё самоубийство потрясло Цветаеву. В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания, успехом пользовалась её проза, занявшая основное место в её творчестве 1930-х годов. В это время изданы «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о Максимилиане Волошине («Живое о живом», 1933), Андрее Белом («Пленный дух», 1934) и др. Возвращение в СССР (1939 – 1941) В 1939 году Цветаева вернулась в СССР вслед за мужем и дочерью. 27 августа была арестована дочь Ариадна, 10 октября – Эфрон. 16 октября 1941 года Сергей Яковлевич был расстрелян; Ариадна после пятнадцати лет заключения и ссылки реабилитирована в 1955 году. В этот период Цветаева практически не писала стихов, занимаясь переводами. Восьмого августа Цветаева с сыном уехала на пароходе в эвакуацию; восемнадцатого прибыла вместе с несколькими писателями в городок Елабугу на Каме. В Чистополе, где в основном находились эвакуированные литераторы, Цветаева получила согласие на прописку и оставила заявление: «В совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве посудомойки в открывающуюся столовую Литфонда. 26 августа 1941 года». 28 августа она вернулась в Елабугу с намерением перебраться в Чистополь. Творчество В дореволюционном творчестве Цветаевой можно выделить два периода: период ранних стихов, «полудетских», «девичьих признаний» (сборники «Вечерний альбом», «Волшебный фонарь», 1912; «Из двух книг», 1913) и период 1915 – 1917 гг. Одним из первых на поэзию Цветаевой обратил внимание В. Брюсов, считая ее «несомненно талантливой» и при этом отмечая «жуткую интимность» ее стихов. В двух первых книгах стихов «Вечерний альбом» (1910), «Волшебный фонарь» (1912) и поэме «Чародей» (1914) тщательным описанием домашнего быта (детской, «залы», зеркал и портретов), прогулок на бульваре, чтения, занятий музыкой, отношений с матерью и сестрой имитируется дневник гимназистки (исповедальность, дневниковая направленность акцентируется посвящением «Вечернего альбома» памяти Марии Башкирцевой), которая в этой атмосфере «детской» сентиментальной сказки взрослеет и приобщается к поэтическому. Но по-настоящему поэтесса обрела свой подлинный поэтический голос в 1916-1917 гг., когда ею были созданы стихотворения, составившие циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и другие. Много ярких стихотворений было посвящено поэтам-современникам – Ахматовой, Блоку. Стихи 1915 – 1917 гг. (лучшее, что написано Цветаевой до революции) печатались в журналах и альманахах, но отдельной книгой они вышли только в 1921 году («Версты»). В следующих книгах «Версты» (1921-22) и «Ремесло» (1923), обнаруживающих творческую зрелость Цветаевой, сохраняется ориентация на дневник и сказку, но уже преображающуюся в часть индивидуального поэтического мифа. В центре циклов стихов, обращенных к поэтам-современникам А. А. Блоку, С. Парнок, А. А. Ахматовой, посвященных историческим лицам или литературным героям – Марине Мнишек, Дон Жуану и др., – романтическая личность, которая не может быть понята современниками и потомками, но и не ищет примитивного понимания, обывательского сочувствия. Цветаева, до определенной степени идентифицируя себя со своими героями, наделяет их возможностью жизни за пределами реальных пространств и времен, трагизм их земного существования компенсируется принадлежностью к высшему миру души, любви, поэзии. Характерные для лирики Цветаевой романтические мотивы отверженности, бездомности, сочувствия гонимым подкрепляются реальными обстоятельствами жизни поэтессы. В 1918-22 вместе с малолетними детьми она находится в революционной Москве, в то время как ее муж С. Я. Эфрон сражается в белой армии (стихи 1917-21, полные сочувствия белому движению, составили цикл «Лебединый стан»). Цветаева много работала в жанре поэмы («Царь-Девица», 1920; «На Красном Коне», 1921; «Поэма Горы», 1924; «Поэма Конца», 1924; «Крысолов», 1925; и другие). В поэме «На красном коне» (1921) история становления поэта обретает формы романтической сказочной баллады. Значительную часть литературного наследия Цветаевой составляет ее проза, среди которой воспоминания о родных (отце – И. В. Цветаеве, основателе Myзея изобразительных искусств, и матери), о поэтах-современниках (М. Волошине, М. Кузмине и других). Соединяя черты художественной мемуаристики, лирической прозы и философской эссеистики, воссоздают духовную биографию Цветаевой. К прозе примыкают письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку (1922-36) и Р. М. Рильке (1926) – своего рода эпистолярный роман. Лучшим поэтическим произведениям эмигрантского периода (последний прижизненный сборник стихов «После России» 1922-1925, 1928; «Поэма горы», «Поэма конца», обе 1926; лирическая сатира «Крысолов», 1925-26; трагедии на античные сюжеты «Ариадна», 1927, опубликована под названием «Тезей», и «Федра», 1928; последний поэтический цикл «Стихи к Чехии», 1938-39, при жизни не публиковался и др.) присущи философская глубина, психологическая точность, экспрессивность стиля. Свойственные поэзии Цветаевой исповедальность, эмоциональная напряженность, энергия чувства определили специфику языка, отмеченного сжатостью мысли, стремительностью развертывания лирического действия. Наиболее яркими чертами самобытной поэтики Цветаевой явились интонационное и ритмическое разнообразие (в т. ч. использование раешного стиха, ритмического рисунка частушки; фольклорные истоки наиболее ощутимы в поэмах-сказках «Царь-девица», 1922, «Молодец», 1924), стилистические и лексические контрасты (от просторечия и заземленных бытовых реалий до приподнятости высокого стиля и библейской образности), необычный синтаксис (уплотненная ткань стиха изобилует знаком «тире», часто заменяющим опускаемые слова), ломка традиционной метрики (смешение классических стоп внутри одной строки), эксперименты над звуком. В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания (в новаторской поэтической технике Цветаевой усматривали самоцель), успехом пользовалась ее проза, охотно принимавшаяся издателями и занявшая основное место в ее творчестве 1930-х гг. («Эмиграция делает меня прозаиком…»). «Мой Пушкин» (1937), «Мать и музыка» (1935), «Дом у Старого Пимена» (1934), «Повесть о Сонечке» (1938), воспоминания о М. А. Волошине («Живое о живом», 1933), М. А. Кузмине («Нездешний ветер», 1936), А. Белом («Пленный дух», 1934) и др. Иннокентий Федорович Анненский (1855 — 1909) К.Р. (Великий князь Константин Константинович) (1858 — 1915) Василий Васильевич Розанов(1856— 1919) Марина Ивановна Цветаева (1892 — 1941) Максимилиан Александрович Волошин (1877 — 1932) Владислав Фелицианович Ходасевич (1886 — 1939) Борис Леонидович Пастернак (1890 — 1960) Александр Валентинович Амфитеатров (1862—1938) Георгий Иванович Чулков (1879—1939) Борис Александрович Садовской (Садовский) (1881-1952) Юрий Львович Слезкин (1885 — 1947) Первые бурные годы после 1917, когда в соответствии с новыми социальными силами, высвобожденными свержением самодержавия, появились многочисленные противоборствующие литературные группы, были единственным революционным периодом развития искусства в Советском Союзе. Борьба в основном развертывалась между теми, кто примыкал к великой литературной традиции реализма 19 века, и глашатаями новой пролетарской культуры. Новаторство особенно приветствовалось в поэзии, исконной провозвестнице революции. Футуристическая поэзия В.В. Маяковского (1893 – 1930) и его последователей, вдохновлявшаяся"социальным заказом", т.е. повседневной классовой борьбой, представляла собой полнейший разрыв страдицией. Некоторые писатели приспосабливали к новым темам прежние выразительные средства. Так, например, крестьянский поэт С.А. Есенин (1895-1925) традиционным лирическим слогом воспевал новую жизнь, которая ожидалась в деревне при советской власти. Некоторые произведения послереволюционной прозы создавались в духе реализма 19 века. В большинстве описывалась кровопролитная Гражданская война 1918 – 1920 – тому примером убийственные картины общественного упадка во время всеобщей распри в романе Б.А. Пильняка Голый год (1922). Подобными же примерами могут служить рассказы о красном казацком воинстве в Конармии (1926) И.Э. Бабеля или запоминающийся образ Левинсона, героя романа А.А.Фадеева Разгром (1927). Преобладающей темой в ранней прозе "попутчиков революции", по выражению Л.Троцкого, была трагическая борьба между тягой к новому и приверженностью к старому, всегдашнее последствие гражданской войны. В условиях отсутствия политической цензуры в первые годы советской власти многое позволялось писателям-сатирикам, которые всячески осмеивали новый режим, как, например, Ю.К. Олеша в изощренной политической сатире «Зависть» (1927) или В.П. Катаев в повести «Растратчики» (1926), превосходном изображении простодушного мошенничества двух советских чиновников; а также крупнейший сатирик советской эпохи М.М.Зощенко в своих многочисленных едких и грустных рассказах. Коммунистическая партия принялась за официальное регламентирование литературы с началом первого пятилетнего плана (1928 – 1932); ей усиленно способствовала Российская ассоциация пролетарских писателей(РАПП). В результате появилось неимоверное количество производственной прозы, поэзии и драматургии,почти никогда не поднимавшейся над уровнем монотонной пропаганды или репортажа. От множества романов о коллективизации далеко отстоит Поднятая целина(1932) М.А. Шолохова, быть может потому, что его главный герой Давыдов - глубокий образ, наделенный человеческим обаянием и ничуть не похожий на схематические образы производственной прозы. Литературные группы 20-х гг. После революции 1917 года по всей стране появилось множество различных литературных групп. Многие из них возникали и исчезали, даже не успевая оставить после себя какой-либо заметный след. Только в одной Москве в 1920 г. существовало более 30 литературных групп и объединений. Нередко входившие в эти группы лица были далеки от искусства. В обилии группировок сказывались и разные художественные пристрастия, и идейное размежевание. Хотя руководство партии с самого начала пыталось подчинить себе всю идеологическую жизнь страны, но в 20-е годы еще не была выработана и отработана "методика" такого подчинения. Естественно, что такое "попустительство" со стороны партии в сфере искусства не могло не сказаться на его содержании и направлениях. Так или иначе, как бы ни оценивались группировки 20-х годов, "очевидно одно: в то время их не могло не быть", а издержки групповщины с лихвой окупались плюрализмом творческих методов. Необходимо отметить старейшее Общество любителей русской словесности (1811 – 1930), среди председателей и членов которого были почти все известные русские писатели. В ХХ веке с ним связаны имена Л.Толстого, М.Горького, К.Бальмонта, Д.Мережковского, В.Брюсова, А.Белого, Вяч.Иванова, М.Волошина, Б.Зайцева, А.Куприна, Н.Бердяева. В 1930г. это уникальное и активно пропагандирующее литературную классику общество разделило участь всех остальных объединений и групп. Скифы Состав: Блок, Брюсов, Белый, Клюев, Есенин, Пастернак, Замятин. Из художников –Петров-Водкин. Из композиторов – Прокофьев. Даты: Скифское движение поэтов и революционеров возникло в России в 1917 году. Стало вершиной русского Народничества и предтечей Евразийства. Печать: два литературных сборника «Скифы» (1917, 1918 г.), газета «Знамя труда», журнал «Наш путь». Суть: Все помнят октябрьскую революцию 1917 года как переворот Ленина и большевиков. Но революцию вместе с большевиками осуществляли и русские народники – левые эсеры. Скифское Движение шло с ними рука об руку, часть скифов – Сергей Есенин, Мария Спиридонова, Иванов-Разумник – были активистами этой партии. Другие печатались в левоэсеровских газетах. Они мыслили революцию совсем иначе. У большевиков всё дышало ненавистью к народам и классам. А Революция Скифов должна была превратить Россию в райское поле людей-цветов. Революция должна была быть революцией любви, которая исцеляет ноющее народное сердце и наполняет мир красотой. Революция должна привести к рождению Нового Человека – Скифа – Солнечного Русского. Этот человек открыт всем ветрам, природе, животным, кочевникам, духам. Революция должна построить на Руси вольный и братский союз народов Евразии – Союз Скифских Республик. Перевал Состав: Воронский, Михаил Светлов, Михаил Голодный, Александр Ясный, Александр Малышкин, Михаил Пришвин, Андрей Платонов, Даты: Создана на рубеже 1923-1924-х годов. Официально «Перевал» просуществовал до 1932 года. Печать: журнал «Красная новь», 6 альманахов «Перевал», антология «Перевальцы». Суть: В соответствии с концепцией Воронского о «едином потоке» в литературе в группу пригласили участников из разных литературных движений, в том числе и напостовцев. В 1927 г. по инициативе Воронского был создан еще один орган для консолидации писателей – Федерация объединений советских писателей (ФОСП). Творческие лозунги: ·«искренности творчества» (даже если это противоречит партийной дисциплине) ·«моцартианства», под которым подразумевалось творчество по вдохновению, по наитию ·«нового гуманизма» «Перевал» признавал роль «социального заказа», выступая, однако, за право писателя на «выбор темы по своему усмотрению». Группу резко критиковали в рапповской печати за якобы реакционность и увод писателей в сторону от задач современности, неисторический, внеклассовый подход, вплоть до примиренчества по отношению к классовому врагу. Рапповцы утверждали, что все в творчестве – от замысла до восприятия – познаваемо, а перевальцы утверждали роль бессознательного. Некоторые ссылки в их работах свидетельствуют о знакомстве с учением Фрейда. Такой подход подводил к рискованному выводу: если творческий процесс бессознателен, то он неконтролируем. Кроме того, для перевальцев писатель не был лишь носителем идеологии, он был носителем психологии. В целом перевальцы развивались в духе эстетической критики. Они были доброжелательны в оценках текущей литературы, не раз делали уступки своим оппонентам-рапповцам. А рапповцы не принимали интеллигентного стиля перевальцев. РАПП Состав: Фадеев, Серафимович, Либединский. Даты: Официально оформилась в январе 1925 года. Со временем стала беспокоить партийное руководство, предпочитавшее держать бразды правления литературой в своих руках, и постановлением ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 года «О перестройке литературно-художественных организаций» РАПП была ликвидирована. Печать: журнал «На литературном посту», сменивший осужденный журнал «На посту». Суть: В отличие от «Октября» и вслед за «Перевалом» рапповцы призывали к учебе у классиков, особенно у Толстого, в этом проявилась ориентация на реалистическую традицию. Но в остальном рапповцы называли себя «неистовыми ревнителями пролетарской чистоты» (Либединский). Центральный орган РАПП в развязном тоне писал о лучших писателях (что вызвало резкие возражения Фадеева), требовал передачи пролетарским писателям органов печати, вытеснения мелкобуржуазных «попутчиков» (Есенин, Федин) из журналов и сборников. Горький – «индивидуалистический певец городских низов», Маяковский – «буржуазный индивидуалист». С самого начала РАПП имела принципиальное отличие от предшественника – Пролеткульта. Пролеткультовцы боролись за автономию от государства, за что и были разгромлены. Рапповцы учли их печальный опыт и провозгласили главным принципом следование партийной линии, борьбу за партийность литературы, внедрение партийной идеологии в массы. ОБЭРИУ Состав: Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Данил Хармс, Константин Вагинов, Игорь Бахтерев. Близки были Николай Олейников, Евгений Шварц, Казимир Малевич, Павел Филонов. Даты: С 1928 года. В 1925 году – «чинари», потом «Левый фланг», потом «Академия левых классиков», потом ОБЭРИУ. В 1931 году театрализованные представления и чтения пришлось прекратить. Введенский, Хармс и Бахтерев были арестованы по политическому делу и сосланы. До этого – Введенский и Хармс успели побыть детскими писателями. Вагинов в эстетическом плане был далек от Введенского и Хармса. Олейников официально не состоял в группе. Заболоцкий пошел по пути советского поэта, стал писать натурфилософские стихи. Печать: Попытка издать сборник не удалась. Из участников только Заболоцкий и Вагинов смогли издать книги в 1920-30-х гг. Суть: Отказ от традиционных форм и методов искусства, утверждение новых (гротеск, алогизм, поэтика абсурда). Но творчество обэриутов вовсе не носило характера «игры в бессмыслицу», «в заумь», как было принято считать. Их волновали глубокие экзистенциальные вопросы: отношение к времени, смерти, языку, его приспособленности для описания мира. ЛЕФ Состав: Маяковский, Асеев, Третьяков, Кушнер, филологи Шкловский и Брик, кинорежиссёр Эйзенштейн, кинооператор-документалист Дзига Вертов. Также из поэтов примыкали Пастернак и Каменских. Даты: ЛЕФ объединился в конце 1922 – начале 1923 года вокруг одноименного журнала. В 1925 году журнал прекращает своё существование, а ЛЕФ, просуществовавший до 1928 года, переименован в РЕФ. Маяковский вышел из РЕФа, чтобы вступить в самую массовую литературную организацию того времени – РАПП. Печать: журнал «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ», сборник теоретических и критических статей «Литература факта». Суть: непосредственное отображение действительности: вместо «литературы вымысла» – «литература факта», вместо игрового кино – документальное, вместо живописи – фотография. Новые принципы искусства: - принцип социального заказа (художник должен писать на ту тему, которая наиболее актуальна для общества в данный момент); - принцип литературы факта (отбор материала для творчества – не вымысел, а факт как предмет искусства); - принцип «искусства-жизнестроения» (задача искусства – напрямую вторгаться в жизнь, приближая будущее). ЛЕФ считал себя единственным настоящим представителем революционного искусства и конкурировал на этом поле с «Октябрем» и даже РАППом. Формальные вещи: у Маяковского после 1923 года – графический принцип оформления стиха («лесенка», о ней в статье «Как делать стихи») и переход к тоническому стихосложению (совпадает только количество ударных слогов). Серапионовы братья Состав: Зощенко, Лунц, Каверин, Федин, Тихонов, Всеволод Иванов, Слонимский, Шкловский. Идейный и художественный руководитель – Замятин. Даты: с 1 февраля 1921 года, когда в «Литературной студии» состоялось первое заседание «Серапионовых братьев». Почти сразу приём новых членов был ужесточён, а затем и прекращён вовсе. Прекратили существование в 1926 году. Печать: альманах «Серапионовы братья» Суть: Подчеркнутая аполитичность. Из статьи «Почему мы Серапионовы братья»: «С кем вы, Серапионовы братья? С коммунистами или против коммунистов? За революцию или против революции?» прозвучал ответ: «Мы с пустынником Серапионом». Зощенко: «Я не коммунист, не монархист, не эсер, я просто русский». Однако между декларациями и творческой практикой большинства «братьев» – противоречия. Часть аполитична, часть пытается осознать действительность. Так, у Всеволода Иванова – повесть «Бронепоезд 14-69», у Николая Тихонова – «Баллада о синем пакете», «Баллада о гвоздях» - классика революционной поэзии. Раскололись на «западное крыло» (Лунц, Каверин, Слонимский) и «восточное крыло» (Зощенко, Вс. Иванов). Первые были за остросюжетную «западную новеллу», вторые – за бытовой рассказ и фольклорный материал. Этими противоречиями был очень недоволен Зощенко, который заявил, что все «Серапионовы братья» «сошли с рельс и поскакивают по шпалам». В итоге часть «братьев» эмигрировала, часть встала на сторону советской власти.